С маниакальным упорством я продолжаю обозревать хоррор-сериалы. Кому это сейчас нужно? Да никому. Но как бы мной упомянуто в одном из предыдущих обзоров, именно хоррор сейчас является самым «смотрибельным» из всех жанров. По ряду психологических и эскапических причин о которых мы говорили ранее, и о которых вы можете прочесть подробнее в любом более-менее обширном исследовании на эту тему.

Новый проект Netflix – мини-сериал «Монстр: История Джеффри Дамера» не просто очередные глянцевые ужасы, страшные сказки Райана Мёрфи. Это как раз таки Мёрфи «социальный» и остроактуальный. Реальная история серийного убийцы Джеффри Дамера, как выясняется, до сих наиболее точно иллюстрирует и даже препарирует современное общество. И дело тут не только в уже привычной тематике BLM, произволе полицейского государства, бытовой ксенофобии, шовинизме и в прочем. Мёрфи и его коллеги в этот раз взялись размышлять над темой происхождения зла. Того зла, которое возникает вот так просто, без видимых предпосылок, а затем растет, крепнет, становится нормой, возводится в культ. И этот процесс, явление, паттерн универсальный, как оказывается, он не привязан, как выясняется, ни к месту, ни ко времени, ни к строю, ни к нравам.

Здесь внесу небольшое лирическое отступление. Я не сторонник приема многих рецензентов — видеть знаки и аллюзий без явных на то поводов, просто полагаясь на свои какие-то умозаключения. Особенно, когда проект громкий, от Netflix или HBO, а развенчатель очередной «теории заговора», мягко говоря, представляет собой совершенно иной социокультурный пласт общества. Забавно, но «притягивать их за уши» какие-то темы и тезисы любят именно авторы обзоров кино. «Монстр: История Джеффри Дамера» не ставит себе задачи рассказать вам о том, что происходит за вашим окном именно в эту минуту. Повторимся — эта история универсальна, обыденная и поэтому она резонирует с происходящим сейчас, поэтому она способна «подсветить» какие моменты распада человечности как в частных случаях, так и в общем. Но это говорит лишь о качестве сериала и немного олдскульному подходу в изложении true crime в формат художественного произведения.

На протяжении первых семи серий нам рассказывают о жизни Джеффри Лайонела Дамера. Обычный молодой человек из Милуоки. Благополучная семья, не без своих проблем — но ничего из ряда вон. Как и сам Джеффри — со своими странностями, но «норма — это отсутствие нормы». И вот в какой-то момент он просто убивает свою жертву. Я далее идет повествование, мутное и токсичное как формальдегид из бутылки, про то, как Дамеру сходят с рук его зверства, причем в так, будто ему действительно позволяют убивать, насиловать, опаивать, от безнаказанности как он сам распадается как личность, и главное — как его никто не может, а главное не хочет остановить. За исключением одной женщины, которая оказывается неуслышанной, непонятой, несмотря на ее борьбу — и, в конечном итоге, ее «раскатывает» груз вины и ответственности за преступления другого человека. Впрочем, мы забегаем вперед. Эти семь серий идут в неспешном, даже несколько затянутом темпе. Кульминация и драма происходят в восьмой серии, слешер переходит в символизм, сильные сцены и диалоги, подчеркнутые филигранным актерским мастерством. Кстати, поговорим немного о касте. Основная масса комплиментов отходит Эвану Питерсу, но, честно говоря, мы не увидели от него здесь чего-то нового, что не было показано в той же «Американской истории ужасов» — там уже были показаны все грани психопатии. Тем более, что его Дамер — это что-то заурядное, не амбициозное, без какого-либо надлома, а если нет этого (точнее нам это не показано) — то там не может быть эмпатии, сожаления. Черт знает, ка оно там на самом деле это было, но Питер показал это так. А вот Ричард Дженкинс и Ниси Нэш — другое дело. Дженкинс часто снимается у Гильермо дель Торо (в частности в «Форме воды»  и в «Аллее кошмаров»), но в здесь он раскрылся с неожиданной стороны — играя отца Джеффри Дамера, он сумел предоставить зрителю сложный противоречивый образ. Таких образов в сериале несколько, именно через них идет нагнетание драмы и истинной трагедии данной истории. Со стороны отца Дамера — это истинное отчаяние, раскаяние, бесконечный поиск причины произошедшего в себе и при этом всем любовь к сыну несмотря не на что. Да в этом всем, безусловно, очевиден христианский нарратив, но без перегибов. Дженкинс сумел это донести до зрителя.

Второй трагический образ, косвенная жертва Дамера — это его соседка, которую играет Ниси Нэш, чья карьера в последнее время набирает обороты. История ее героини шокирует, хотя с другой стороны такое сплошь и рядом, в разных масштабах и формах. Итак героиня Нэш почти сразу понимает, что с «нашим дружелюбным соседом что-то не так» — странное поведения, люди которые к нему приходят и не возвращаются, странный шум и запахи идущие с «нехорошей» квартиры. Она ходит по инстанциям, проявляет активную гражданскую позицию, но ее не слышат, не воспринимают всерьез, отмахиваются как от назойливой мухи. Она вызывает раздражение, ей угрожает сам Дамер, но она не отступает. Далее происходит совсем дикая ситуация, когда она пытается спасти очередную жертву, вызывает полицию — те, приезжают… и уезжают обратно. Потом когда скрывается весь ужас ситуации, вся ее жизнь оказывается перечеркнута. Ее «травит» полиция, ее осаждают СМИ. Под угрозой ее работа, потому что никому не нужен «проблемный» сотрудник. В конце концов она окончательно лишается привычного образа жизни, уверенности в себе, психологической стабильности. Она вынуждена переехать, потому что никому не нужен дом с такой историей. А все из-за чего? Потому что рядом поселился маньяк, а ей было не все равно. Нэш смогла показать не вариацию пресловутой final girl, а сложное неоднозначно противостояние человека и системы, когда бой оказывается заранее проигран.

Девятая серия скрупулезно конспектирует последствия истории Джеффри Дамера, которые коснулись не только семей его жертв, а и всего американского общества 90-х. Дамер стал типичной ролевой моделью в массовой популярной культуре, он обрел фан-базу и собирал с нее донаты до того, как это стало мейнстримом. Да и на нем неплохо заработали — телешоу, комиксы, книги. Что в принципе не ново — феномен наблюдается со времен Джека-Потрошителя и бульварных грошовых ужасов. Другой вопрос, что в случае Дамера культ сложился стремительно, а трагедия родственников жертв, их потери, отчаяние были задвинуты на задний план. Как и полная некомпетентность полиции. По сути — 17 трупов, а никто не понес настоящего наказания Дамер упивался своей славой в тюрьме, официальные лица соскочили с дисциплинарной ответственности, ну финал (как реальный, так и сериальный) в виде «казни» от заключенного, «перста божьего» ничего по сути не решил и не изменил. Психопаты среди нас, одни из них по-прежнему убивают людей, а другие считают, что это совершенно нормально. Кстати, в финальном эпизоде создатели сериала вводят персонаж Джона Уэйна Гейси тем самым проводя параллель с Дамером — опять же сильная сцена казни Гейси и одновременно «перерождение» Дамера. Мне показалось, что создатели сериала все-таки рассматривают возможность второго сезона и поэтому здесь присутствует пасхалочка с Гейси. И это было бы отлично — потому что там реальная истории еще более омерзительна и масштабна — отличный пример, когда за личиной достопочтенного гражданина, общественного и политического деятеля, скрывался монстр похлеще Дамера. Что-то подсказывает, что в сериальном формате там было бы больше динамики, чем здесь.

Что мы имеем в сухом остатке? Если экономите время, можно смело смотреть последние три серии. Все, чем силен этот сериал — именно там. Если хотите полностью погрузится в true crime атмосферу от Мёрфи, то конечно, надо смотреть полностью. Тем более, есть все признаки того, что мы как зрители становимся свидетелями перерождения жанра. Этот процесс начался уже давно — с момента выхода первого сезона «Американской истории преступления». Но очевидно, нужную тональность и настрой Райан Мёрфи и его команда обнаружили только сейчас. 7/10

И сразу дисклеймер — я не фанат и даже не поклонник аниме. Но и не хейтер, мне ничего не мешает иметь в этом жанре любимые произведения, как, например «Призрак в доспехах», который я считаю культовым. Но по большому счету, я за аниме не слежу, а до «Бегущих по краю» добралась, как и, наверное, большая половина его аудитории, благодаря эпичному долгострою CD Projekt, который даже спустя два года после выхода остается чем-то крайне неоднозначным для игровой индустрии.

Но проекта «Киберпанк: бегущие по краю» все это не касается — совершенно другая сюжетная линия, время, вот только место действия то же — безжалостный, притягивающий всех на свое сияние Найт-Сити. В сериале переставлен очередной мономиф — главный герой – обычный подросток, который резко оказывается наедине со своими потерями и проблемами, переживает в прямом и переносном смысле трансформацию, попадает в среду себе подобных и после недолгого триумфа вступает в неравную схватку с корпорацией, одной из тех, что организует человечеству технократическое будущее. Вам ничего это не напоминает? Нам как раз таки тот самый «Призрак в доспехах», который мы упоминали ранее. Да, у этих двух проектов совершенно разные происхождения, принципы построения сюжета, но при этом они удивительно похожи неонуарным настроением, депрессивным, но одновременно воодушевленным взглядом на дистопический исход будущего, где среди прочего победил трансгуманизм. Отчасти победил, ибо «киберпанк – это не то, как ты живешь, это то, как ты умираешь».

Что до визуальной части и других «внешних составляющих» сериала — здесь сложно напортачить. Потому что Cyberpunk 2077 итак предоставляет огромный визуально-стилистический пласт — от создателей сериала только требовалось наиболее органично перенести это все в аниме-плоскость, расширив и «усугубив» все это в моментах батальных сцен. И у них это получилось. Благодаря этому сериал легко можно посмотреть на одном дыхании. То же можно сказать и про музыкальное сопровождение Акиры Ямаока — его присутствие в проекте – уже своеобразный знак качества. Единственное, что вызывает вопрос, — это трек Franz Ferdinand — This Fffire во время открывающих титров. На наш взгляд, звучит он несколько инородно. Впрочем, еще во время выхода игры ее аудиторию «поставили на место», неиллюзорно дав понять, что dark synth, synthwave и прочие outrun явно не будут доминировать в оригинальном саундтреке.

Резюмируя все вышеописанное — Netflix сумел представить продукт не только своевременный и самобытный, но и способный воскресить интерес к Cyberpunk 2077, не скатываясь при этом в откровенную промоакцию и фансервис. «Бегущие по краю» не делают ставку на аудиторию игры, или аниме жанра, или на sci—fi в общем плане – он подходит для массового зрителя и способен удержать его внимание и интерес. И даже если «Киберпанк: бегущие по краю» станет «разовой акцией», то он определенно останется одним из стоящих проектов своей тематики. 8/10

Мы постепенно приходим в себя и приводим в порядок блог, Telegram, стараясь регулярно опубликовывать что-то новое. Все актуальное постится в рамках моего сотрудничества с iasakh.com. После всех перипетий, связанных с блокировкой, им контент и просмотры нужнее, поэтому все интересное, что выходило на экраны в последнее время — там. Это рецензии на новые фильмы Ардженто «Тёмные очки», Хазанавичуса «Убойный монтаж», Кроненберга «Преступления будущего» и на долгожданного «Песочного человека» (к нему мы, кстати, скоро вернемся с материалом именно для этого блога).

Как можно заметить, почти всё — хорроры, и сейчас мы понимаем, что это неслучайно. Этот жанр был в свое время создан с эскапической целью, претерпел множество изменений, но изначального запала не утратил. Поэтому мы сейчас можем разбирать именно такое кино. И поэтому мы возвращаем сериальные обзоры для блога violanoir рассказом про второй сезон «Американских историй ужасов».

Сегодня вышла последняя серия второго сезона спин-офф антологии «Американские истории ужасов». Основной сериал Райана Мёрфи и Брэда Фэлчака заслуженно стал культовым, потому что сезон за сезоном создавал энциклопедию хоррор-жанра, дотошно, щепетильно, с большим вниманием к деталям, доказывая, что за литрами крови, завываниями призраков, бу-эффектами и горами мертвечины могут скрываться глубокий философский контекст, шекспировские страсти, драма и так далее. На последних сезонах даже были попытки в остроактуальность и прочие околосоциальные рассуждения, но они были не так успешны, как переосмысление канона жанра в первых сезонах. Да, мы снова про эскапизм. Но серьезно — Мерфи и Фэлчак в контексте этого проекта больше собиратели страшных сказок, чем мыслители-(анти)утописты — для последнего у них много других проектов. Именно поэтому поклонников у нечетных сезонов больше, чем у четных. Хотя «Фрик-шоу» был определенно хорош своей четко выверенной Барнумовской стилистикой.

Последний на данный момент сезон «Американской истории ужасов» представлял собой сплит — сначала вампиристический объективизм в духе Айн Рэнд, потом — конспирологическая истерика из космоса. При всей нашей любви к АИУ и то, и другое было, что называется, «притянуто за уши» и кричало благим матом о кризисе идей у создателей сериала. И здесь пришла на помощь анталогия «Американские истории ужасов», которая стартовала практически одновременно и, очевидно, была призвана разгрузить основную линию. Поэтому первая антология получилась крайне пестрой — здесь и сложносоставное закрытие арки «Дома-убийцы», и эксперименты с форматом фан-сервиса, и отдельные истории на злобу дня и не очень. Все это плюс куча новых имен в касте неплохо так сбивало зрителя с толку и оставляло кислое послевкусие судорожной попытки объять необъятное за 7 эпизодов.

Второй сезон не пошел по этому пути. Создатели определились с форматом, пусть и несколько олдскульным, и в этот раз сумели пронести сквозь него и оригинальный стиль, и настрой АИУ. При всей самостоятельности новых страшных сказок и преданий здесь есть место для основных сюжетных линий. Что видно сразу же, с первой серии новой антологии.

Dollhouse

Стильное ретро 50-х, ностальгирующее о кукольной женственности (во всех смыслах) дает бодрый старт для зрителя. Здесь все — интригующие сюжетные повороты, пугающие коллекции антикварных кукол и жутковатенькое производство винтажных, харизматичный злодей, преследование, побег и… это оказывается историей одного из персонажей «Шабаша». Поклонники третьего сезона АИУ, очевидно, в восторге.

Aura

Прием, известный еще с выхода «Ведьмы из Блэр», — необъяснимое, ужасное через объектив обычной камеры немедленно создает эффект присутствия, и ужас становится осязаем под кожей. Мы все обрастаем умными домофонами и другими гаджетами, призванными нам помочь, нас обезопасить, но что ты будешь делать глубокой ночью, один в пустом доме, когда  трансляция с камеры начала выдавать что-то необъяснимое. В этой серии хорошо препарируются эти страхи и триггеры.

Drive

На наш взгляд, самая простенькая история в антологии. С типичным «совы не то, чем кажутся» и с тезисом, что самых страшных монстров взращивают ненависть и обида.

Milkmaids

Тезис о том, что сгинувшие в кострах Салема ведьмы были первыми эмансипированными женщинами, настоящими феминистками, и колдовство — на самом деле прикладная наука, далеко не нов и иллюстрировался в кинематографе много раз. Но не только этим силен этот эпизод. Здесь очень атмосферные съемки, последствия чумы и невежества показаны без купюр, и Коди Ферн, который своей игрой здорово обрамляет всю историю.

Bloody Mary

Тоже пример эпизода, когда игра одного актера или актрисы помогает собрать историю в единое целое. Здесь это Доминик Джексон. Впрочем, ее злодейское воплощение — единственное, чем запомнилась эта серия.

Facelift

Боди-хоррор как он есть, но в достаточно лайтовом варианте. И опять создатели играют с одним из болезненных для большой категории зрителей триггером — страх старения и угасания, бесславная утрата красоты, которая толкает героиню во всех смыслах потерять человеческое лицо.

Necro

Ооо. Вот такие истории мы любим — чтобы с плохим концом, но романтичные до могильной жути. От этой истории немного попахивает творчеством Поппи Брайт и всех подражающих ему. Есть какой-то вайб литературно-музыкально-творческих начинаний, какие были лет 20 назад назад, например, в окологотической среде. Но как бы там ни было, эта история выступила идеальным финалом антологии. Но создатели сериала решили иначе.

Lake

Последний эпизод — это такой уютный олдскульный хоррор, находящийся в строгих рамках жанра. Мистика, родовое проклятие, бу-эффекты и даже развязка в классическом стиле — «все тайное становится явным». Современный зритель эти оммажи жанру вряд ли оценит, но смотрится все это неплохо.

Так почему мы считаем, что вторая антология смогла избежать проклятие предшествующей? Потому что она смогла определиться с форматом. Второй сезон «Американских историй ужасов» можно посмотреть и оценить без оглядки на основной проект, а вот первый сезон не дает такой возможности, там нужно знать сюжетный контекст. И именно эти отвлеченность и самостоятельность, а также легкость повествования второго сезона позволяют претендовать новым «Американским историям ужасов» на место топовых хоррор-антологий.

Что будет, если смешать 1/4 дорамы, 1/4 социального кино и 2/4 зомби-апокалипсиса? Новый топовый проект Netflix.

Конечно же, в случае «Мы все мертвы» нельзя сказать, что южнокорейские мастера кино и сериального дела отожгли так же громко, как и в проектах «Игра в кальмара», «Поезд в Пусан» и, к сожалению, в так и неоцененном по достоинству «Королевстве». Но в «Мы все мертвы» определённо есть наработки, которые раньше в этом хоррор-поджанре таким образом не скрещивались. Точнее, не так явно. Крайне предсказуемая фабула — гениальный, но безумный учёный создаёт смертоносный вирус и в результате цепочки фатальных событий зомби-эпидемия захватывает сначала старшую школу и колледж, затем и весь город. Дальше по традиции все завертелось с военным положением, концентрационными лагерями и мутацией вируса, за которой не поспевают лучшие ученые. Но во всей этой клишированности находится место для объема сюжета. Оказывается, глобальную катастрофу может спровоцировать простейший школьный буллинг – часть школьных реалий, которая, как выясняется, существует в каждой стране, при любом строе и менталитете и может поспособствовать созданию монстров куда страшнее и кровожаднее зомби. Есть и остросоциальная тематика – пример, как в таких закрытых сообществах со своей экосистемой (то есть в школах) социальное расслоение влияет на мироощущение учеников очень сильно. Но и классическое – честь, долг и совесть, идеи самопожертвования или же общей жертвы, чтобы спасти хоть кого-то и сохранить хоть что-то, здесь проиллюстрированы очень красочно и с выбиваем слез из зрителя.

Но не стоит думать, что здесь одна сюжетная линия, где герои с переменным успехом по принципу 10 негритят будут убегать от зомби, а в свободное время выяснять отношения и вычислять, кто кому ля крыса, перемежая это болезненными исповедями о своих семьях. Здесь не менее убедительны второстепенные персонажи, не менее колоритны другие локации городка Хесан, который вмиг оказывается отрезан от всей страны. Создатели сериала доходчиво разобрали общественные механизмы, которые включаются в момент «интересных исторических событий» – от изоляции до ксенофобии. И не надо даже проводить ковидные параллели – за тебя,  дорогой зритель, это сделали сценаристы сериала.

Однако есть в сериале и спорное. Стопроцентными промахами это не назовешь, но воспринимается это как-то странно. Например, неоднородность серий. Например, 45 минут мочили зомби в фарш, визги, вопли, динами и драйв, потом полторы серии – камерная мелодрама с минимумом действий. И такой же странный контраст по визуальной части – абсолютное качество операторской работы и монтаж. Грим и «хореография» зомби тоже убедительны. Массовые сцены, моменты взрывов впечатляют. И как жирное пятно на красивом наряде – посредственная компьютерная графика начала 00-х, особенно в пилотной серии. Почему решили расслабиться именно в этой составляющей проекта – загадка. Оммаж B-movie из Южной Кореи с любовью?

Но в конечном итоге, «Мы все мертвы» в разы интереснее и смотрибельнее почти всех эпидемиологических хоррор-франшиз, которые выходили в последнее время в другой части света. Не знаем, дойдет ли до продолжения в виде еще двух обязательных для Netflix сезонов (скорее всего, да). Но «Мы все мертвы» себя уже оправдало как самостоятельное произведение, которое способно всколыхнуть болотце жанра фильмов о зомби. 8/10