И снова осень, а значит на полных мощностях работает наш любимый продюсерский квир-конвейер Райан Мерфи, выпуская сериальные релизы один за другим. Он, правда, уже, видимо, запутался в своих проектах, и «Монстры: История Лайла и Эрика Менендес» имеют скорее структуру «Американской истории преступлений» — то есть больше процедурал, чем физиологический социальный тру-крайм, как «История Джеффри Дамера». А вместо «Американской истории преступлений» у него теперь «Американской история спорта» с первым сезоном про Эрнандеса, про которого только ленивые не сняли свои документалки.

Но вернемся к Менендесам. Что выгодно выделяет эту историю на фоне других страшных гомоэротических сказок шоураннера Мерфи разной степени кровожадности?

Безмятежность. Пресыщенность.

и здесь заиграла Songbird

И тут я, опережая ваше недоумение, оговорюсь — да, нам с первой серии показывают само преступление во всех подробностях, «уделывающих» любой слэшер, да, в сериале поднимается очень много болезненных тем — от абьюза до инцеста, причем прозрачности и однозначности в их изложении нет — зритель до финала блуждает между событиями, которые имели место, событиями, которые якобы имели место, и версиями событий от самых братьев.

Но происходят все события на пастеральном, почти стерильном фоне мира привилегированного класса в США 80-90-х годов. Та самая «Американская мечта», уверенность в завтрашнем дне и прочий самообман, дым и зеркала. И, наверное, мы только сейчас начинаем понимать, насколько тот мир далек от мира нынешнего, насколько эстетика олд мани и Уолл стрита плохо коррелирует с современной «повесточкой». То время и те люди будто дышали совершенно другим воздухом, чем мы с вами сегодня. И Райан Мерфи со своей командой хорошо эту социокультурную пропасть обозначает — в каких-то моментах четче, острее и талантливее, чем в своих недавних «Лебедях» Капоте.

И за «семейными ценностями Менендес», конечно же, интересно наблюдать спустя годы, зная, чем оно все схлопнулось. Сериал больше про атмосферу того времени, преступление братьев больше обрамляет эту историю, чем наполняет ее.

Это история о том, что стоит за пресловутым достигаторством раннетрамповской эпохи, дорогими яхтами, тачками, ролексами, отелями Bel Air по праву рождения — здесь я на этом делаю акцент, потому что на этом же делают акцент и создатели сериала. Например, они сначала рисуют образ отца семейства Менедеса, который переехал в США в 16 лет, упорно учился, ударно работал — и вот поэтому он сейчас на вершине пищевой цепи и готовится баллотироваться в сенаторы, и вдруг вскользь упоминается, что он из аристократического рода, что само по себе вроде бы ничего и не говорит, но образ простого эмигранта-беженца с Кубы уже тоже сложно выстроить в восприятии зрителя.

Здесь, кстати, стоит отметить актерский состав именно старшего поколения актеров. Про Купера Коха и Николаса Александра Чавеса ничего плохого сказать не могу, но сыграть смазливых психопатов, испорченных деньгами и вниманием, смогут многие молодые актеры. А вот игра тандема Хавьера Бардема — Хлои Севиньи — это то, что придает этой истории аутентичности, олдскульности, достоверности, подлиного шика во всех смыслах. Флешбеки с их участием и дают необходимый контекст, иначе все ограничилось бы судебным процедуралом на основе реальных событий, коих тысячи.

Также не обошлось без столь любимого Мерфи в своем позднем творчестве сексуализированного шок-контента. Так, в одной из серий братья, уже будучи в тюрьме, рассказывают об издевательствах. Снято это все чуть ли не одним кадром, больше в серии ничего не происходит. Хорошая попытка, но до той самой серии «Олененка» и Райану Мерфи, и Иэну Бреннану оооочень далеко. Можно скабрезно пошутить, перефразировав: «Если старость то сумела, что молодость смогла».

Что еще? В «Истории братьев Менендес» шикарный саундтрек — от композиторской работы Томаса и Джулии Ньюман с их пронзительной впечатляющей основной темой Hum до почти всех знаковых хитов ранних 90-х, начиная с Milli Vanilli (на них вообще тут большой акцент, чуть ниже объясню, почему), заканчивая The Adventures of Stevie V, Snap!, Vanilla Ice, подзабытыми балладами Crowded House. Чуть попозже я, наверное, выложу избранное из саундтрека в наш телеграм-канал.

И все же, о чем эта история? Конечно, о монстрах и о тех, кто ими вроде бы не считается. О том, что все-таки разум рождает чудовищ во всех смыслах, разум домысливает чудовищ. Здесь, конечно, создатели сериала до самого конца смачно троллят зрителей на тему «было или не было» — когда ты вроде бы уже поверил в меркантильность и психопатичность братьев, они вводят эпизод с лавровым венком или упоминание печально известной группы Menudо. Туда же можно отнести эпизод с поминальной службы по чете Менендес под Girl I’m Gonna Miss You — Milli Vanilli, одновременно это очень кринжово и тонко — ты прожил фальшивую жизнь, теперь тебя хоронят под хит фальшивых певцов твои же дети, которые тебя и убили. Закономерный итог слишком сытой жизни.

Райан Мерфи разочаровывал тысячу раз, безбожно и бездарно слил основной проект American Horror Story, но из-за вот таких откровений, как «Монстры: История Лайла и Эрика Менендес», приходится следить за его проектами. На очереди у нас пока непонятный «Гротеск», предсказуемая «Американская история спорта» и очередные хеллоуинские «Американские истории ужасов» — надеюсь, они в этот раз будут смотрибельны.

Я была уверена, что Des Teufels Bad обсудили все и все в нем, но нет — аудитория только начинает открывать для себя этот якобы хоррор, а ряд стран только ждут премьеру. Некоторые ждут под таким далекими от оригинала названиями, как “Одержимая”.

Да и в общем плане конкурсант 74-го Берлинского международного кинофестиваля — яркий пример “не то, о чем что вы подумали”. Там есть натуралистические подробности (в том числе и смерти), и фолк-психодел с венками на голове, но это не постхоррор от А24, там поднимается вопрос веры — но нет мистики в виде одержимости, ведовства и всего такого. И с первого взгляда — “Дьявольская баня” и до психологической драмы не дотягивает — кажется, что слишком уж просто — ну сколько мы видели исторических кинолент про девушек в депрессивном эпизоде?

Но в том и дело, что эта история слишком проста. Оглушительно, выматывающе проста. Как все истории, которые происходили на самом деле.

Здесь будет немного спойлеров, но те, кто мало-мальски интересовался реальной психологией, точно натыкались на термин mittelbarer Selbstmord, описывающий то, что происходило в Германии, Австрии и некоторых скандинавских странах в 18 веке. 

Богобоязненное население, преимущественно женщины, решившие свести счеты с жизнью, но не желающие брать на себя тяжкий грех самоубийства, совершали убийства (чаще детей), тут же сознавались в этом, тем самым обрекая себя на казнь, но обезопасив свою душу от попадания в ад после смерти. Случаев было очень много, и они пошли на спад только ближе к 19 веку. Тогда казнь была заменена на другие меры, в том числе и тюремное заключение. 

Кто хочет углубиться в изучение вопроса — год назад вышло исследование Кэти Стюарт “Самоубийство чужими руками в Германии раннего Нового времени: Преступление, грех и спасение”, на которое вроде бы и опирались создатели фильма.

Хотя в фильме есть главная героиня, и ее история совпадает с прототипом в ключевых моментах, но, думается мне, образ Агнес здесь больше собирательный. Авторы дают себе пространство художественного произведения — в мелких переосмысленных деталях из биографии Агнес или такими штрихами, как то, что дают ее фамилию другой “одержимой”, показывая тем самым, что эта история проста, объяснима, стара как мир и может произойти с каждым, если проигнорировать все знаки, флаги всех цветов, а клиническую затяжную депрессию лечить ниточкой, протянутой сзади шеи. 

И тут важно, как создатели ведут повествование и раскрывают мир главных героев. Будь то суровая, но прекрасная природа, замок Нойенбург, кропотливо воссозданный нехитрый быт рыбаков из деревни, редкие праздники, родственные взаимоотношения или пронизывающий dark folk/ritual ambient саунтрек Soap&Skin aka Ани Плашг, которая и сыграла главную роль, — все обрамляет основной конфликт в необходимой для его понимания стилистике, разговаривает с потенциальным зрителем в том тоне, без которого донести суть сложно.

Но, опять же, и зритель должен быть настроен на такое повествование. “Дьявольская баня” в каком-то смысле созерцательное кино, а вся динамика, диалоги, действия направлены на то, чтобы вынуть из зрителя все потаенное и сокровенное наружу, а затем исцелить. Конечно, в случае, если есть что вынимать и исцелять.

Мы уже не раз говорили о том, что выход таких анимационных лент, как “Марс Экспресс”, да еще и с включением в программы именитых фестивалей, — само по себе событие. Потому что не единым Скоттом и Вильневым по неприменному (и уважаемому) Филиппу Дику образован этот жанр, и в таких проектах скрывается научная новизна — просто в разной степени раскрытия темы.

Жаль только, что “Марс Экспресс” рискует затормозить в липком клише “для поклонников “Бегущего по лезвию”, которое ныне применяют ко всему sci-fi пласту в современном кинематографе, тем самым лишая его потенциальной целевой аудитории, которую от растиражированных “андроидов vs. электроовец” уже немного тошнит, а от экспериментальной фантастики 90-х — совсем наоборот. Все-таки работа Жереми Перена, несмотря на всю сдержанность и собранность, ближе к футуристическому сюрреализму Æon Flux Питера Чунга и физиологической во всех смыслах Кроненберговской “Экзистенции”, чем к трендовым рассуждениям и фантазиям про ИИ и аплоадинг сознании. 

Но, да, согласна, начинается все, как уже стандартный кибернуар: колония на Марсе, потрепанная Земля, мир приходит в себя после восстания машин, циничная, надломленная детективша Алин Руби и её напарник Карлос Ривера — наполовину андроид, наполовину голограмма с сознанием человека, погибшего пять лет назад. Конечно же, загадочное убийство как верхушка айсберга — болезненного перехода из не оправдавшего себя мира роботов в мир органиков (здесь весело машем Кроненбергу и Гигеру). И борьба со своими демонами и призраками из прошлого лейтмотивом.

Что подкупает в “Экспрессе” сразу — это грамотный, классический визуал — можно даже сказать, тяготеющий к ретрофутуризму. Очевидно, как референс взята действующая автоматическая межпланетная станция, а все процессы, происходящие в фильме, соответствуют гипотезам и тезисам научной фантастики как жанра. Здесь нет экшена ради экшена, супергеройского мономифа — только чистое рассуждение об одном из возможных развитий нынешней реальности.

А что расстраивает? Слитый депрессивный финал, мало того что обрывающий повествование на полуслове, так еще и беспросветно тоскливый — тоскливее, чем последние сезоны “Мира Дикого Запада”. И меня пугает эта тенденция в НФ-сценариях — начать за здравие, закончить за неолуддистский упокой. Именно поэтому я не стала брать на обзор “Пантеон” — я была в восторге от первого сезона и в ужасе от второго. Так и здесь — персонажи раскрываются, арки развиваются, чтобы просто схлопнуться, оставив зрителя с десятком неотвеченных вопросов.

Но даже в такой форме “Марс Экспресс” — это прорыв, доказывающий (в очередной раз), что качественная фантастика — это не всегда кассовый AAA-проект. Оказывается, что это вполне может быть фестивальная полнометражная анимация, при этом смотрибельная для массового зрителя. Что не может не воодушевлять. 

Делитесь ссылкой на эту рецензию с друзьями или сохраняйте себе, чтобы не потерять и, конечно же, присоединяйтесь к обсуждению фильма в нашем Telegram-канале.