Архив рубрики: Кино

Философия повседневного зла: тонкости «Зоны интересов» и ее кинематографический язык

…это даже как-то в духе нынешнего времени. Тяжелый, но филигранный и точный в своем исполнении фильм об обыденности зла во время Третьего рейха снял апологет интеллектуального олдскульного клипмейкерства Джонатан Глейзер. Тот самый Глейзер, которого чуть не распяли за фильмы «Рождение» в 2004-м и за «Побудь в мой шкуре» в 2013-м. А в итоге его авторский подход, работа со звуком, баухаус-стилистикой, чтобы передать истинный обескураживающий ужас, не показывая смерть, жертв и сам процесс, — это, походу, единственное, что может спасти современный кинематограф в этой жанровой нише.

И уже не сказать, что перед Глейзером стояла какая-то уж совсем простая задача. Вряд ли после всего снятого и написанного про Вторую мировою войну, Холокост и нацистскую Германию он мог явить публике просто хорошо поставленную экранизацию романа Мартина Эмиса. Для современной аудитории этого уже недостаточно. И поэтому Глейзер обратился к картинке и звуку, обрамляя тем самым в нужной тональности обыденные сцены из жизни семьи коменданта концентрационного лагеря Освенцим Рудольфа Хёсса.

Лето, природа. Простой, но удобный дом. Жена, дети, собака. Огород, сад, даже бассейн. Kinder, Küche, Kirche. Ну разве, что особо без Kirche. И единственное, что немного портит эту арийскую пастораль — это огромная стена, портящая в саду весь вид, и странный гул, исходящий с той стороны стены. А еще не следует часто открывать окна и оставлять сушиться белье на ночь.

Пару лет назад в этом блоге был опубликован обзор на книгу Николаса Старгардта «Мобилизованная нация», и там был примечателен тезис, что диктатура Гитлера калибровала насилие так, что большинство немцев его не чувствовали. «Зона интересов» как раз раскрывает эту калибровку. Без патетики, трагедии, на уровне мещанства его персонажей. В виде разговорчиков незамутненных офицерских жен, которые шутят о том, что не могут влезть в платья богатых евреек. Или случайно оброненная фраза тещи Хёсса, что где-то там за стеной ее бывшая начальница, которая вела литературный кружок. И реально, все эти суетные диалоги в фильме происходят как белый шум. Зритель просто выхватывает определенные фразы и выпадает от них в осадок в силу своей впечатлительности и кругозора. К слову, фильм, наверное, не произведет нужное впечатление, если не знать историю учреждения немецких концентрационных лагерей, где они находились, как строились и где жили семьи руководства лагерей — и да, действительно, через забор, в шаговой доступности от мест массового умерщвления людей. Более того, эти жилые дома до сих пор существуют, теперь уже за забором мемориальных комплексов, таких, как, например, Заксенхаузен, который тоже фигурирует в фильме.

В теории-то понятно, как это происходило, но Глейзер пытается дать нам ответ, что было в головах этих людей. Как они могли воспитывать детей, ухаживать за цветами, приглашать родственников, приосаниваться перед ними, показывая свой уровень жизни? И режиссер отказывает своим героям в попытке уйти в глухую оборону и отрицание, как в свое время сделала Лени Рифеншталь. В одной из сцен супруга Хёсса угрожает отправить одну из помощниц по хозяйству «за стену». То есть, она отдает себе отчет, что там происходит. И все равно цепляется за свой стиль жизни, за свой дом, за все, что ее окружает. Причем цепляется намертво.

Находка Джонатана Глейзера для данного жанра в том, что он эту простую историю про простое зло хорошо разбавляет приемами из авторского, фестивального кино, но без ущерба к содержанию и качеству повествования, не теряя динамики и интриги для зрителя. У него больше говорит цветовая схема кадра — приглушенные, пыльные оттенки, даже в сценах пикников в солнечный жаркий день. Звуковое сопровождение — нойзовые, шумовые произведения, которые в каких-то едва уловимых моментах чем-то схожи с тем материалом, который Людвиг Йоранссон сделал для Нолановского «Оппенгеймера». И в это звуковое полотно на протяжении фильма канвой вплетены крики, выстрелы, лай собак. В фильме нет тишины как таковой, но ты осознаешь это не сразу. И вот таких приемов здесь великое множество — от архитектуры дома до мизансцен. Но раскрывать их не будем во избежание спойлеров.

Да и это то кино, которое лучше смотреть самому и, наверное, даже в одиночестве. Так как после просмотренного не особо поделишься впечатлениями. Особенно, осознавая, что история циклична.

Тем не менее я сегодня ставлю в телеграм-канале этот пост в закреп, если надумаете оставить пару-тройку своих мыслей в комментариях.

Только сахар и насилие: проблемы эмансипации в визуальном шедевре Лантимоса «Бедные-несчастные»

Цифровой релиз «Бедных-несчастных» Йоргоса Лантимоса спровоцировал новый виток интереса к этому фильму, который быстро сменяется восторгом после просмотра. И мне бы тоже понравился этот фильм — это типичная фантасмагория Лантимоса, стильная, яркая, иносказательная, лишь с намеком на время и место действия. Но есть одно «но». Я не ожидала от режиссера такой поверхностной истории об эмансипации женщин.

Перефразирую одно известное утверждение: «Барби» Гервиг — это «Бедные-несчастные» Лантимоса для детей, а «Бедные-несчастные» — это «Барби» для взрослых». И скорее всего, не одна я уже успела провести такую аналогию. В случае массового кино — откровений и открытий ждать не приходится, если они есть — то повезло, хорошо, но вот от Лантимоса ждешь многоступенчатого, многослойного постмодернизма.

Хотя, возможно, я придираюсь. Возможно, кому-то на пальцах и на Эмме Стоун нужно показывать, что произойдет, если в голову женщины буквально вложить абсолютно чистые мозги, лишенные генетической памяти о «месте женщины», веками складывающихся патриархальных паттернов о «предназначении женщины», то есть заставить ее смотреть на мир глазами ребенка — лишь любопытство и непосредственность. Может, для тех, у кого руки до одноименного романа Аласдера Грейя не дошли, это реально станет открытием. И может быть, хорошо, что Лантимос этот проблематический пласт сделал максимально понятным. И если истинный смысл фильма дойдет хотя бы до 10% в аккурат под 8 Марта – это уже победа.

Еще меня несколько смущает этот Ломброзовский вайб в повествовании фильма и в развитии персонажей. Доктор — одновременно гениальный и помешанный, естественно, изначально сломленный, злоупотребляющий всем, сомневающийся в религии, но не сомневающийся в себе (почти), — поэтому он позиционирует себя как творца и создателя. Белла — соответствующее ему его творение. Тоже сломленное, за некоторое время до своего «перерождения», лихо попадающее в круговорот эксплуатации, пороков и комплексов. Пара-тройка мужских образов, где они представлены либо как абьюзеры, либо как циники, либо как массовка. И в этом плане Лантимос беспощаднее Гервиг: у нее-то патриархальный Кен эволюционировал, Лантимос же своего «Кена» тупо превращает (в прямом смысле) в козла, хотя, по идее, он мог бы быть таким совершенным созданием, как и Белла, пережив подобное форматирование мозгов. Но нет, только козлы, бараны, только хардкор.

Что до актерской игры — Эмма Стоун, Уиллем Дефо, Марк Руффало вряд ли могли слажать под руководством Йоргоса Лантимоса.

Но не столько расстраивает меня этот фильм сюжетом, сколько завораживает своим визуалом. Тут и альтернативный викторианский монохромный Париж, и цветастый Лиссабон, и стимпанк, и ретрофутуризм, и боди-хоррор, и костюмы от Холли Уоддингтон, которая за них уже собирает щедрый урожай всевозможных премий, что абсолютно заслуженно.

Так что фильм определенно стоит посмотреть, да не отпугнет вас сравнение с «Барби» (это что, я вам в следующей рецензии «Зону интересов» Глейзера с «Оппенгеймером» Нолана сравню).

Обсудить фильм можем в нашем канале в Telegram – пост с рецензией в закрепе.

Красота без тщеславия, сила без хамства, храбрость без свирепости

В юные и впечатлительные годы я уверенно называла Люка Бессона одним из любимых режиссёров, но со временем его вытеснили другие имена. Теперь «Никита», «Ангел-А», и, конечно же, «Леон», «Пятый элемент», а также его продюсерские проекты, такие как «Дансер», «13-й район», «Дэнни цепной пёс» – это больше не про кино, а про ностальгию, определённую эстетику, вайб, миллениальный культурный код, если хотите. У меня, как и других, были большие ставки на «Валериана», но что-то фильм явно не взлетел и стимул следить за творчеством Бессона окончательно пропал. Отчасти поэтому «Догмэн» меня впечатлил – фильм появился там, откуда его никто не ждал.

Хотя изначально, неприкаянные, изгои, фрики, личности с надломом – это как раз таки фишка Бессона, мы просто забыли, что этот режиссёр может быть таким. В его работах, особенно в сценарно-продюсерских, была и проблематика инклюзии – «Дансер», и тема насилия, отношения как к животному — «Дэнни цепной пёс». «Догмэн» в каком-то смысле собрал все жесткие, болезненные темы у этого режиссёра. Но подача, повторюсь, крайне неожиданная. Этакий «Завтрак на Плутоне», но в Нью-Джерси и с собачками. И да, Калеб Лэндри Джонс совсем скоро подвинет Киллиана Мёрфи, если не превзойдёт его. Потому что вытащить на себе вторичного Бессона и провисающий сценарий – это настоящий актёрский подвиг.

А сценарий то действительно не очень, несмотря на бодрую динамичную завязку, глубокие монологи и всю эту беспросветность социального расслоения и ужасы домашнего насилия. И если бы Джонс не раскрыл своего персонажа от и до, мы бы наблюдали очередного рыцаря печального образа вставшего на путь мести вместе со своими собаками.

Вместо этого мы имеем пронзительную историю одинокого мужчины по имени Дуглас, который не нашёл себе место в мире людей. Поэтому его спутники, семья, дети и ученики – это бездомные собаки. Они его защищают, помогают, в их верности не усомнишься. Для Дугласа они почти идеальные создания, особенно на фоне людишек: «Красота без тщеславия, сила без хамства, храбрость без свирепости». Дуглас живет вместе с подопечными в здании заброшенной лаборатории, а по пятничным вечерам (да и не только) перевоплощается в травести-диву, которая исполняет классические шлягеры — Non, je ne regrette rien Эдит Пиаф, Lili Marlene Марлен Дитрих, и I wanna be loved by you Мерилин Монро. К слову, у фильма отличный саундтрек, даже не учитывая этих песен.

Что еще отличного у «Догмана»? Конечно же, собачки. Милые, умные, преданные. Типичная для Бессона в плане динамики и монтажа сцена ограбления собачками богатого дома была показана моим кошачьим, но они не умеют проводить аналогии и не понимают жирных намеков. Эх.

Но что отдаляет «Догмэна» от звания кинофестивального шедевра, кроме слабого сценария? Абсолютно шаблонные второстепенные персонажи. И это обидно, они бы могли придать объема и достоверности этой истории. Но в итоге, что мы получили? Набожных реднеков-садистов — отца и брата главного героя. Мать — типичную жертву абьюза, которая сваливает в определенный момент в закат и все, на этом история заканчивается. Первую любовь главного героя, чья история тоже резко обрывается в повествовании. Злодейские злодеи — как с методичек предвыборной кампании Трампа. А еще здесь есть судебный психолог — наитипичнейшая «агент Кларисса», у которой ягнята молчат. Здесь «ягнят» заменяют семейные проблемы. Тоже вполне себе типичные, настолько, что впадаешь в ступор, когда главный герой говорит о том, что чувствует в ней туже боль, что испытывает сам, настолько это несравнимо.

И как следствие, спорный с точки эмоций и логики финал, который без душераздирающей игры Джонса вполне можно было бы считать слитым.

Но еще раз повторюсь, «Догмэна» стоит посмотреть хотя бы только из-за того, что фильм крайне неожиданный по всем фронтам и во всех смыслах. И такие фильмы скоро станут редкостью даже в фестивальном формате. 8/10

Смотрите хорошее кино, делитесь ссылкой на этот обзор, подписывайтесь на наш канал в Telegram – у нас происходит все общение.

Немая ярость: так себе бои под отличную музыку Hocico

Если вы, как и я, какого-то черта пережили этот год и на праздники вас накрыло чувство тотального опустошения – для восстановления смотрите незатейливое кино. Идеально подойдут олдскульные боевики. «Немая ярость» мастера Джона Ву — именно такой.

Хотя понятно, почему он провалился в прокате (впрочем, нам на руку – пораньше произошёл цифровой релиз). Это вот прям-таки классический боевик 80-90-х с предсказуемыми сюжетными развязками, шаблонными героями, и никакие новаторские идеи (никаких диалогов, все слова, прозвучавшие в фильме, можно посчитать на пальцах одной руки) не сделают его чем-то иным. Несмотря на все наше уважение к Джону Ву.

Но есть три причины, по которым стоит посмотреть этот фильм.

Юэль Киннаман. И несмотря на всю мою любовь к первому сезону «Видоизмененного углерода» и частичную симпатию к первому «Отряду самоубийц», я к этому актёру всегда относилась с долей скепсиса. Мне он всегда казался слишком стандартным, с ограниченным набором амплуа. Но в «Немой ярости» (которая, как вы, наверное,  догадались — в оригинале Silent Night), он открывается с неожиданной стороны – обычный работяга, с женой, ребёнком, дом – не в самом лучшем районе, зато свой. Но хрупкая идиллия рабочего класса рушится от шальной пули, выпущенной во время местных бандитских разборок. Персонаж Киннамана лишается сына, голоса, чуть позже от него уходит жена, а он ничего судьбе возразить не может, он – обычный электрик. Которому нужно эволюционировать в машину для убийств. Юэль Киннаман отлично передал этот трагический мономиф, без дешёвых спекуляций «я герой, на роже маска».

Арольд Торрес. Я не знаю, скольких еще ему придётся сыграть головорезов из картелей по обе стороны стены, чтобы в киноиндустрии рассмотрели его потенциал. Он действительно может перевоплощаться и растворяться в своем персонаже. Даже вот здесь, хотя роль у него небольшая и является по сути набором киноштампов, но Арольд Торрес смог сделать ее запоминающейся. И все-таки, надеюсь, его еще увидеть в серьёзных авторских проектах. Там он будет на своем месте.

Отличный саундтрек. Да и композиторская работа – оно и понятно, раз фильм лишён монологов и диалогов, всю драматургию будет вывозить звук. Но отвал всего, в одной из самых сильных и стильных сцен зазвучала Hocico — Broken Empires. Идеальное попадание в настрой эпизода. Также на своем месте находятся треки Prayers (Blood on the Blade и Paloma Negra), SUUNS (Paralyzer и 2020), Shadient — Not Anymore.

Итак, резюмируя все выше, — «Немая ярость» ничего нового не расскажет, но и этой задачи, очевидно, Джон Ву перед собой и не ставил. И это даже хорошо. 7/10

Венецияфрения ментально здорового человека

Немного припозднились с обзором на еще один достойный хэллоуиновский проект, но лучше поздно чем никогда. Тем более «Призраки в Венеции», продолжение экранизаций детективов Агаты Кристи с Кеннетом Браной, но настроению идеально впишется в меланхолию первых зимних дней. И на рождественских каникулах будет что посмотреть, если до этого не успели.

Мне нравятся, конечно, легендарное, эпичное во всем «Убийство в восточном экспрессе» и оглушительно гламурная «Смерть на Ниле» — Брана все-таки удачно и одновременно изыскано перезапустил экранизации Агаты Кристи как отдельный поджанр. Причем это уже даже и не детективы как таковые – драма и триллер прослеживались в двух предыдущих фильмах, а здесь, в третьем, была сделана ставка на хоррор.

Причем на олдскулный хоррор 50-х годов. Как я отметила в предыдущей рецензии, именно в этот период в кинематографе часто обращались к наследию Эдгара По и других ярких представителей готической литературы, именно тогда форма жанра определялась. Потом эта форма претерпела изменения – джалло, слешер, постхоррор и прочее, что сейчас считается фильмами ужасов. Но Брана и здесь показал классику жанра, причем ту, которая не потеряет свою жизнеспособность в современном кинематографе.

«Призраки в Венеции» смотреть интересно. Очередной успешный актёрский состав, принцип которого «кто дальше уйдет от своего привычного амплуа» — сложно сходу узнать и Келли Райлли, и Мишель Йео, но особенно непривычно видеть таким Джейми Дорнана. До сих пор волнующая воображение Венеция, мистическая сама по себе (и про которую разом вспомнили многие «мастера ужасов»). И, конечно же, сюжет и сценарий, но это не еще все сильные стороны фильма. Послевоенное время, «Вечеринка в Хэллоуин» в некогда роскошном патио в компании некогда успешных и счастливых людей. Весь этот декаданс и «калигариевские» приемы операторской работы и монтажа показывают не столько изменённые состояния психики, сколько общую апатию и безысходность. И тревожность, конечно. Случайно или нарочно, но Кеннет Брана уловил дух времени. Оттого и «Признаки в Венеции» пугают вдвойне.

А еще фильм визуально цепляет. Все это увядание, мрачность, одержимость и тоска, символы и отсылки к стихам По. Даже образы героев инспирированы его персонажами. Но такой литературный кроссовер воспринимается как нечто само собой разумеющееся в контексте современного кино. 9/10

Присоединяйтесь к обсуждению в telegram-канале «vnoir | кино и готическая музыка | gothic| horror».