Архив рубрики: Кино

«Киберпанк: бегущие по краю» — как победить [кибер]психоз в доспехах?

Cyberpunk-Edgerunners-S1-Poster-en

И сразу дисклеймер — я не фанат и даже не поклонник аниме. Но и не хейтер, мне ничего не мешает иметь в этом жанре любимые произведения, как, например «Призрак в доспехах», который я считаю культовым. Но по большому счету, я за аниме не слежу, а до «Бегущих по краю» добралась, как и, наверное, большая половина его аудитории, благодаря эпичному долгострою CD Projekt, который даже спустя два года после выхода остается чем-то крайне неоднозначным для игровой индустрии.

Но проекта «Киберпанк: бегущие по краю» все это не касается — совершенно другая сюжетная линия, время, вот только место действия то же — безжалостный, притягивающий всех на свое сияние Найт-Сити. В сериале переставлен очередной мономиф — главный герой – обычный подросток, который резко оказывается наедине со своими потерями и проблемами, переживает в прямом и переносном смысле трансформацию, попадает в среду себе подобных и после недолгого триумфа вступает в неравную схватку с корпорацией, одной из тех, что организует человечеству технократическое будущее. Вам ничего это не напоминает? Нам как раз таки тот самый «Призрак в доспехах», который мы упоминали ранее. Да, у этих двух проектов совершенно разные происхождения, принципы построения сюжета, но при этом они удивительно похожи неонуарным настроением, депрессивным, но одновременно воодушевленным взглядом на дистопический исход будущего, где среди прочего победил трансгуманизм. Отчасти победил, ибо «киберпанк – это не то, как ты живешь, это то, как ты умираешь».

Что до визуальной части и других «внешних составляющих» сериала — здесь сложно напортачить. Потому что Cyberpunk 2077 итак предоставляет огромный визуально-стилистический пласт — от создателей сериала только требовалось наиболее органично перенести это все в аниме-плоскость, расширив и «усугубив» все это в моментах батальных сцен. И у них это получилось. Благодаря этому сериал легко можно посмотреть на одном дыхании. То же можно сказать и про музыкальное сопровождение Акиры Ямаока — его присутствие в проекте – уже своеобразный знак качества. Единственное, что вызывает вопрос, — это трек Franz Ferdinand — This Fffire во время открывающих титров. На наш взгляд, звучит он несколько инородно. Впрочем, еще во время выхода игры ее аудиторию «поставили на место», неиллюзорно дав понять, что dark synth, synthwave и прочие outrun явно не будут доминировать в оригинальном саундтреке.

Резюмируя все вышеописанное — Netflix сумел представить продукт не только своевременный и самобытный, но и способный воскресить интерес к Cyberpunk 2077, не скатываясь при этом в откровенную промоакцию и фансервис. «Бегущие по краю» не делают ставку на аудиторию игры, или аниме жанра, или на scifi в общем плане – он подходит для массового зрителя и способен удержать его внимание и интерес. И даже если «Киберпанк: бегущие по краю» станет «разовой акцией», то он определенно останется одним из стоящих проектов своей тематики. 8/10

«Американские истории ужасов». Почему вторая антология удалась?

Мы постепенно приходим в себя и приводим в порядок блог, Telegram, стараясь регулярно опубликовывать что-то новое. Все актуальное постится в рамках моего сотрудничества с iasakh.com. После всех перипетий, связанных с блокировкой, им контент и просмотры нужнее, поэтому все интересное, что выходило на экраны в последнее время — там. Это рецензии на новые фильмы Ардженто «Тёмные очки», Хазанавичуса «Убойный монтаж», Кроненберга «Преступления будущего» и на долгожданного «Песочного человека» (к нему мы, кстати, скоро вернемся с материалом именно для этого блога).

Как можно заметить, почти всё — хорроры, и сейчас мы понимаем, что это неслучайно. Этот жанр был в свое время создан с эскапической целью, претерпел множество изменений, но изначального запала не утратил. Поэтому мы сейчас можем разбирать именно такое кино. И поэтому мы возвращаем сериальные обзоры для блога violanoir рассказом про второй сезон «Американских историй ужасов».

IMG_20220908_201919

Сегодня вышла последняя серия второго сезона спин-офф антологии «Американские истории ужасов». Основной сериал Райана Мёрфи и Брэда Фэлчака заслуженно стал культовым, потому что сезон за сезоном создавал энциклопедию хоррор-жанра, дотошно, щепетильно, с большим вниманием к деталям, доказывая, что за литрами крови, завываниями призраков, бу-эффектами и горами мертвечины могут скрываться глубокий философский контекст, шекспировские страсти, драма и так далее. На последних сезонах даже были попытки в остроактуальность и прочие околосоциальные рассуждения, но они были не так успешны, как переосмысление канона жанра в первых сезонах. Да, мы снова про эскапизм. Но серьезно — Мерфи и Фэлчак в контексте этого проекта больше собиратели страшных сказок, чем мыслители-(анти)утописты — для последнего у них много других проектов. Именно поэтому поклонников у нечетных сезонов больше, чем у четных. Хотя «Фрик-шоу» был определенно хорош своей четко выверенной Барнумовской стилистикой.

Последний на данный момент сезон «Американской истории ужасов» представлял собой сплит — сначала вампиристический объективизм в духе Айн Рэнд, потом — конспирологическая истерика из космоса. При всей нашей любви к АИУ и то, и другое было, что называется, «притянуто за уши» и кричало благим матом о кризисе идей у создателей сериала. И здесь пришла на помощь анталогия «Американские истории ужасов», которая стартовала практически одновременно и, очевидно, была призвана разгрузить основную линию. Поэтому первая антология получилась крайне пестрой — здесь и сложносоставное закрытие арки «Дома-убийцы», и эксперименты с форматом фан-сервиса, и отдельные истории на злобу дня и не очень. Все это плюс куча новых имен в касте неплохо так сбивало зрителя с толку и оставляло кислое послевкусие судорожной попытки объять необъятное за 7 эпизодов.

Второй сезон не пошел по этому пути. Создатели определились с форматом, пусть и несколько олдскульным, и в этот раз сумели пронести сквозь него и оригинальный стиль, и настрой АИУ. При всей самостоятельности новых страшных сказок и преданий здесь есть место для основных сюжетных линий. Что видно сразу же, с первой серии новой антологии.

Dollhouse

IMG_20220908_201204

Стильное ретро 50-х, ностальгирующее о кукольной женственности (во всех смыслах) дает бодрый старт для зрителя. Здесь все — интригующие сюжетные повороты, пугающие коллекции антикварных кукол и жутковатенькое производство винтажных, харизматичный злодей, преследование, побег и… это оказывается историей одного из персонажей «Шабаша». Поклонники третьего сезона АИУ, очевидно, в восторге.

Aura

IMG_20220908_201057

Прием, известный еще с выхода «Ведьмы из Блэр», — необъяснимое, ужасное через объектив обычной камеры немедленно создает эффект присутствия, и ужас становится осязаем под кожей. Мы все обрастаем умными домофонами и другими гаджетами, призванными нам помочь, нас обезопасить, но что ты будешь делать глубокой ночью, один в пустом доме, когда  трансляция с камеры начала выдавать что-то необъяснимое. В этой серии хорошо препарируются эти страхи и триггеры.

Drive

IMG_20220908_202041

На наш взгляд, самая простенькая история в антологии. С типичным «совы не то, чем кажутся» и с тезисом, что самых страшных монстров взращивают ненависть и обида.

Milkmaids

IMG_20220908_204305

Тезис о том, что сгинувшие в кострах Салема ведьмы были первыми эмансипированными женщинами, настоящими феминистками, и колдовство — на самом деле прикладная наука, далеко не нов и иллюстрировался в кинематографе много раз. Но не только этим силен этот эпизод. Здесь очень атмосферные съемки, последствия чумы и невежества показаны без купюр, и Коди Ферн, который своей игрой здорово обрамляет всю историю.

Bloody Mary

IMG_20220908_201713

Тоже пример эпизода, когда игра одного актера или актрисы помогает собрать историю в единое целое. Здесь это Доминик Джексон. Впрочем, ее злодейское воплощение — единственное, чем запомнилась эта серия.

Facelift

IMG_20220908_201631

Боди-хоррор как он есть, но в достаточно лайтовом варианте. И опять создатели играют с одним из болезненных для большой категории зрителей триггером — страх старения и угасания, бесславная утрата красоты, которая толкает героиню во всех смыслах потерять человеческое лицо.

Necro

IMG_20220908_202239

Ооо. Вот такие истории мы любим — чтобы с плохим концом, но романтичные до могильной жути. От этой истории немного попахивает творчеством Поппи Брайт и всех подражающих ему. Есть какой-то вайб литературно-музыкально-творческих начинаний, какие были лет 20 назад назад, например, в окологотической среде. Но как бы там ни было, эта история выступила идеальным финалом антологии. Но создатели сериала решили иначе.

Lake

IMG_20220908_201302

Последний эпизод — это такой уютный олдскульный хоррор, находящийся в строгих рамках жанра. Мистика, родовое проклятие, бу-эффекты и даже развязка в классическом стиле — «все тайное становится явным». Современный зритель эти оммажи жанру вряд ли оценит, но смотрится все это неплохо.

Так почему мы считаем, что вторая антология смогла избежать проклятие предшествующей? Потому что она смогла определиться с форматом. Второй сезон «Американских историй ужасов» можно посмотреть и оценить без оглядки на основной проект, а вот первый сезон не дает такой возможности, там нужно знать сюжетный контекст. И именно эти отвлеченность и самостоятельность, а также легкость повествования второго сезона позволяют претендовать новым «Американским историям ужасов» на место топовых хоррор-антологий.

“Мы все мертвы”: любовь, буллинг и зомби

Что будет, если смешать 1/4 дорамы, 1/4 социального кино и 2/4 зомби-апокалипсиса? Новый топовый проект Netflix.

orig

Конечно же, в случае «Мы все мертвы» нельзя сказать, что южнокорейские мастера кино и сериального дела отожгли так же громко, как и в проектах «Игра в кальмара», «Поезд в Пусан» и, к сожалению, в так и неоцененном по достоинству «Королевстве». Но в «Мы все мертвы» определённо есть наработки, которые раньше в этом хоррор-поджанре таким образом не скрещивались. Точнее, не так явно. Крайне предсказуемая фабула — гениальный, но безумный учёный создаёт смертоносный вирус и в результате цепочки фатальных событий зомби-эпидемия захватывает сначала старшую школу и колледж, затем и весь город. Дальше по традиции все завертелось с военным положением, концентрационными лагерями и мутацией вируса, за которой не поспевают лучшие ученые. Но во всей этой клишированности находится место для объема сюжета. Оказывается, глобальную катастрофу может спровоцировать простейший школьный буллинг – часть школьных реалий, которая, как выясняется, существует в каждой стране, при любом строе и менталитете и может поспособствовать созданию монстров куда страшнее и кровожаднее зомби. Есть и остросоциальная тематика – пример, как в таких закрытых сообществах со своей экосистемой (то есть в школах) социальное расслоение влияет на мироощущение учеников очень сильно. Но и классическое – честь, долг и совесть, идеи самопожертвования или же общей жертвы, чтобы спасти хоть кого-то и сохранить хоть что-то, здесь проиллюстрированы очень красочно и с выбиваем слез из зрителя.

Но не стоит думать, что здесь одна сюжетная линия, где герои с переменным успехом по принципу 10 негритят будут убегать от зомби, а в свободное время выяснять отношения и вычислять, кто кому ля крыса, перемежая это болезненными исповедями о своих семьях. Здесь не менее убедительны второстепенные персонажи, не менее колоритны другие локации городка Хесан, который вмиг оказывается отрезан от всей страны. Создатели сериала доходчиво разобрали общественные механизмы, которые включаются в момент «интересных исторических событий» – от изоляции до ксенофобии. И не надо даже проводить ковидные параллели – за тебя,  дорогой зритель, это сделали сценаристы сериала.

Однако есть в сериале и спорное. Стопроцентными промахами это не назовешь, но воспринимается это как-то странно. Например, неоднородность серий. Например, 45 минут мочили зомби в фарш, визги, вопли, динами и драйв, потом полторы серии – камерная мелодрама с минимумом действий. И такой же странный контраст по визуальной части – абсолютное качество операторской работы и монтаж. Грим и «хореография» зомби тоже убедительны. Массовые сцены, моменты взрывов впечатляют. И как жирное пятно на красивом наряде – посредственная компьютерная графика начала 00-х, особенно в пилотной серии. Почему решили расслабиться именно в этой составляющей проекта – загадка. Оммаж B-movie из Южной Кореи с любовью?

Но в конечном итоге, «Мы все мертвы» в разы интереснее и смотрибельнее почти всех эпидемиологических хоррор-франшиз, которые выходили в последнее время в другой части света. Не знаем, дойдет ли до продолжения в виде еще двух обязательных для Netflix сезонов (скорее всего, да). Но «Мы все мертвы» себя уже оправдало как самостоятельное произведение, которое способно всколыхнуть болотце жанра фильмов о зомби. 8/10

«Шершни» — назойливое жужжание гранжевых 90-х

Мы немного выпали из графика кинопремьер, а когда задумали вернуться с новым обзором, походящего фильма на этой неделе не нашлось. Поэтому «не опять, а снова» обратимся к формату, для которого не так критичны даты выхода – к сериалам.

«Шершни» — назойливое жужжание гранжевых 90-х

orig (1)

Мы не раз в обзорах — и в музыкальных, и в киношных — говорили о сложившемся тренде ностальгии по 90-м. Каждому поколению необходима эпоха, по которой можно стенать и которую можно оплакивать, вне зависимости от того, насколько это было «золотое время». Прошедшее нам кажется лучше, потому что мы помним не события, как они были, а свои эмоции. Вся та музыка, выступающая саундтреком к юношеским воспоминаниям, все то кино, которое смотрели запоем, еще до появления стриминг-сервисов. Канал MTV и как альтернатива ему – субкультурные движения, которые только набирали обороты. А сериал «Шершни» показывает изнанку всего этого, жестко перекраивая розово-сахарный мирок старшей школы типичного благополучного городка в триллер о выживании после авиакатастрофы в лесах, который затем мутирует в психоделический feral folk хоррор с мертвечиной, шкурами, рогами и странными символами. И самое забавное, что такое пестрое сочетание – лучший оммаж 90-м — тому десятилетию, которое подарило зрителям «Бестолковых», «Девственниц-самоубийц», «Выжить» и «Ведьму из Блэр».

Что еще добавляет аутентичности и убедительности «Шершням» — это участие двух культовых актрис девяностых — Кристины Риччи и Джульетт Льюис. Их харизматичные, абсолютно противоположные персонажи, конечно же, не вытягивают всю историю на себе, но некоторое количество драмы на них приходится.

Действие сериала происходит параллельно в прошлом и настоящем, что во многом облегчает понимание основного конфликта. Вот молодые, юные, полные надежд сердца, вот катастрофа, которая их калечит во всех смыслах и вот вам последствия спустя много лет, когда уже прожиты не свои жизни или же чувство вины утягивает на дно. На фоне этого все эти оккультные ритуалы и сущности, обитающие в лесу, не кажутся уже чем-то страшным. Хотя создатели сериала не скупятся на элементы боди-хоррора в той или иной сцене. Также во многом сериал построен на контрастах – будь то характеры героев, их поступки в экстремальных условиях или в сытой жизни среднего класса. Оказывается, в первом случае можно пережить все этапы юношеской влюблённости, а во втором заскучать и начать творить дикое. Также эта история об отложенном кризисе, о непроработанной травме. Четыре главные героини упорно тащат из леса все то, что определённо разрушит их нынешние жизни. А возможно, они так и блуждают или кружат в танце в том лесу. И все это под хит Сила Kiss from a Rose.

Но есть и провисающие моменты в сериале, и это даже не неправдоподобно быстрая ассимиляция девочек–старшеклассниц в дикой природе, которые вдруг начинают охотиться, как Рэмбо. Это абсолютно бездарный финал сезона  с жирнеющим намёком на продолжение, которое больше отпугнёт, чем привлечёт зрителя. Хоть первый сезон «Шершней» достаточно целостная история, но и она могла претендовать на продолжение гораздо более удачное, нежели вариации на тему сериала Lost. Но рано еще закапывать второй сезон, подождём, когда он выйдет – Showtime обещает, что это произойдёт осенью 2022 года. 7/10

«Дни освобождения. Laibach и Северная Корея» – инцидент в процветающей стране, наполненной песнями

Мы не ищем легких путей. И поэтому возвращаем книжные обзоры блога не очередной мистической беллетристикой, а во всех смыслах монументальным трудом Мортена Тровика и Жана «Валнуара» Симулена «Дни освобождения. Laibach и Северная Корея», который русскоязычному читателю представило издательство Individuum. Если вы еще не приобрели свой экземпляр на их официальном сайте, то самое время это сделать.  И нет, это не очередной красиво свёрстанный «сувенир», который обычно идет в довесок к limited edition очередного лонгплея. При всей красочности издания и соотношения 50% текста и 50% визуала «Дни освобождения» вполне самостоятельное, хоть и эклектичное  произведение, которое может рассказать свою историю и вне контекста действующих лиц. Но с контекстом, конечно же, интереснее.

И по странному совпадению обстоятельств мы разбираем афтершоки тура Laibach в Пхеньяне 2015 года перед выходом их нового альбома Wir Sind Das Volk.

«Дни освобождения. Laibach и Северная Корея» – инцидент в процветающей стране, наполненной песнями

20220203_180249

Новость о туре Laibach в Пхеньян всколыхнула всех и вся. Поначалу многие и не верили – все это казалось из рода той фантастики, которую Тимо Вуоренсола переосмыслил своим «Железным небом». Но когда эту новость подхватили СМИ калибра The Guardian и стало понятно, что все происходит всерьёз — весь мир изошел на говно. Поклонники роняли слезы восхищения и сожаления, что никогда не попадут на этот концерт (и он никогда не повторится), скептики и снобы затянули извечное «Laibach прогнулись», мол, очевидно что концерт для «специально приглашенной элиты режима», декоративное шоу ради шоу, еще более дремучие скептики и те, кто плавает исключительно по поверхности и хватает по верхам, вспомнили и нацистскую униформу, и «квази-фашистскую» эстетику и тут же взвыли «доколе?!». В общем равнодушных не было, и можно сказать, что концерт Laibach в Пхеньяне прошел успешно еще до начала самого концерта.

А потом появились первые фотоотчеты и короткие видео. И они были нереальными – я сейчас не имею в виду звук или свет, а именно мизансцену, реакцию на нее публики в зале. Милан и другие участники в стильной «летней версии костюма генерала Ким Ир Сена», Мина, напоминающая кинозвезду эпохи соцреализма и 1500 (?) зрителей, смирно сидящих в своих креслах, которые соединились в «Звуках музыки» — известнейшего мюзикла. Чтобы прочувствовать всю хрупкость и специфическую красоту этого момента, наверное, нужно знать все – и сюжет мюзикла, и историю Северной Кореи, и становление самих Laibach. И тогда моменты этого, казалось бы, (не)обычного номенклатурного концерта вас смогут заворожить. Есть еще одна причина, по которой данное событие так срезонировало с нашим блогом. Географически Северная Корея (да и Азия в общем) нам ближе, чем Словения, да и весь европейский континент. И в каком-то смысле понятнее. Эта часть света живет в своем ритме, как и Европа в своем. Но вернемся к книге.

Сразу как ключ от всех дверей нам представляют те самые «Десять статей завета Laibach» 1982 года. Понятно, что за сорок лет они не изменились, но там есть кое-что основополагающее для «Дней освобождения» в книжном варианте: «Группа действует как творческая иллюзия жесткой институциональной системы, как социальный театр поп-культуры; она коммуницирует исключительно через отсутствие коммуникации» (стр. 43). В книге о Laibach нет самих Laibach, нет прямой речи от них – только завет, пара-тройка выдержек интервью. И такая дистанция дает простор для размышлений о том, что этот новый перфоманс значит для них. Какой его истинный концепт? Но зато в «Днях Освобождениях» много «норвежского связного» Мортена Тровика, и это заслуженно – именно его усилиями и связями все состоялось. Да и как спикер он интересен и достаточно харизматичен, его опыт в переговорах непререкаем (и к нему мы еще обязательно вернемся в обзоре книги «Предатель в Северной Корее. Гид по самой зловещей стране планеты»)  – кстати, вот мы и дошли до самой остросюжетной главы «Дней освобождения». Просим простить за занудство, но мы до сих пор не понимаем, почему переписку Тровика и представителей Комитета по культурным связям КНДР считают «уморительной». Остроумной (со стороны Тровика) – да, но вряд ли ее найдут уморительной, например, те, кто работал в СМИ – (как в том древнем анекдоте – «кто в армии служил, тот в цирке не смеется»). Хотя, безусловно, там есть забавное – например, просьба северокорейской стороны предоставить “фотокопии образцов самых приличных джентельменских костюмов Laibach” (стр. 48). Тут, наверное, у каждого читающего эту книгу пронесется в голове – «А если у меня в гардеробе такой костюм? А вдруг позовут в Пхеньян?»

Далее идет манифест гипертеатра от Тровика «Быть в этом, но не быть этим» (кажется, это еще и его кредо по жизни), где он среди прочего вещает о том, что «пространство и сцены Гипертеатра включают черные коробки театральных площадок и белые кубы художественных галерей» (стр. 60). Затем одна из статей неугомонного Славоя Жижека (стр. 63), где он проводит любопытную параллель «Трапп – Фидль – Чаушеску — Ким Ир Сен/Ким Чен Ир» и разжевывает несведущим, почему выбран именно мюзикл «Звуки музыки», и, как всегда у Жижека, все это в весьма провокационной манере. В этой же части издания еще несколько статей и расшифровок эфиров, но они имеют бледный вид на фоне опуса одного из ведущих культурологов и философов современности.

А вот и прикладная часть «Дней» — мануал, как вести себя КНДР, главная суть которого — «Сомневаешься, спроси». Помимо стандартного и ожидаемого «передвигаемся группой, берем наличку, wi-fi не работает, людей в форме не фотаем», да и в общем «если ты в Риме, веди себя как римлянин», там есть любопытные предписания фанатам группы, а именно — оставить дома мерч Freedom of speech go to Hell, Drummer boy, Spectre Tour, We come in Peace, Think Negative, We believe in God. Что резонно, кроме, пожалуй, линейки Spectre – она достаточно нейтральна, и во время одного из саундчеков на самом Мортене футболка из этого тура. Впрочем, это мелочи.

20220203_180718

Лучше перейдем к кульминационной части книги, которая состоит из фотографий подготовки и собственно самого концерта Laibach в период празднования в КНДР семидесятилетия со Дня освобождения полуострова от японского колониального правления, который состоялся в художественном театре “Похва» («Факел») Министерства внутренней безопасности. Театр вмещает в себя 1500 зрителей (забавное совпадение  — тираж «Дни освобождения. Laibach и Северная Корея» на русском языке – 1500 экземпляров). Есть схема зала с распоясовкой мест.

20220203_181025

На фото не указано, но белым цветом отмечен резерв «элиты режима», но, судя по кадрам документального фильма (к которому мы вернемся позже), с этих мест так и не была убрана белая ткань, да и в зале было достаточно просторно. Либо КНДР ввели социальную дистанцию до того, как это стало мейнстримом в остальном мире, либо какая-то часть членов союза профессиональных музыкантов не прочувствовала до конца историческую значимость момента. Как и «элита режима». Но это ожидаемо. Однако в зале была «целевая» и «потенциально целевая аудитория» — северокорейский зритель, который нашел музыку Laibach «странной, но очаровательной» или вовсе отмечал «я не знал, что такая музыка существует на свете, а теперь знаю» (стр. 145).

20220203_181216

Тяжело прорываться через эти объемные вводные части материалов профессиональных журналистов, которые присутствовали на концерте. Потому что там две трети «Laibach – это…», «Мортен Тровик – норвежский режиссер, который…», прояснения про Neue Slowenishe Kunst (NSK), ссылки друг на друга, все что угодно, и одна треть про непосредственно концерт в Пхеньяне. А нас как читателя интересует именно это. Поэтому самое время немного рассказать про документальный фильм «День освобождения» Мортена Тровика и его латвийского коллеги Угиса Ольте (VHS film).

Слоган фильма – All art is propaganda (G. Orwell) — … and all propaganda is art (Laibach). Наверное, это редкий случай, когда книга и документальный фильм от одной и той же команды не дублирую друг друга, а, наоборот, дополняют друг друга. В книге идет упор на раскрытие концепции и общественный резонанс, а фильм представляет нам подробную хронику событий непосредственно накануне концерта и, конечно же, само выступление. Если вы не нашли какой-то информации на страницах, вы найдете в материалах фильма. Так, например, подробно раскрыт алгоритм северокорейской цензуры, который вымарал все корейские песни из сет-листа, оставив одну, а также не допустил половину видеопроекций, которые должны были сопровождать происходящее на сцене. Определенно, в этой документальной ленте есть и интрига, и драма, и раскрытие мотивации всех участников данного проекта. Конечно, «День освобождения» лишен патетики документалок Netflix – это куда более филигранный вид документального жанра «с большим подрывным потенциалом».

20220203_181513

О чем в книге мы еще забыли упомянуть? О довольно познавательном и остроумном интервью с Валнуаром (стр. 171) про концерт, КНДР, искусство, хейт от других групп и о том, что если бы он организовывал еще один подобный концерт, то пригласил бы к сотрудничеству Бойда Райса (тут мы оранули чайкой))). О еще одном интервью с Тровиком и Ольте (стр. 180), которое посвящено непосредственно документальной ленте. И о паре завершающих этот труд статей, одна их которых Славоя Жижека, который наиболее удачно и точно подводит итог произошедшего с группой экспириенса – «…это не о Северной Корее, от Laibach вы много о ней не узнаете. Но вы узнаете много о наших собственных тревогах и лицемерии» (стр. 191).

20220203_181302

Что до технической составляющей издания – то качество приятно удивило. Хорошая вычитка текста, верстка, качество печати. И что немаловажно для нас – крепкий переплет, а уж поверьте, во время подготовки к обзору мы листали страницы очень интенсивно))) Издание презентабельно и способно украсить любую личную библиотеку, тот случай когда приобретение «физической копии» более чем оправданно. Радует, что такие книги все-таки издаются для русскоязычной аудитории, несмотря на все «но».