Режиссерский гений Мартина Скорсезе в подтверждении уже давно не нуждается. И отнюдь не только благодаря оскароносным «Отступникам», топовым фильмам «Остров проклятых», «Банды Нью-Йорка», «Казино», «Славные парни». Он мог бы вписать свое имя в историю кинематографа благодаря одной только экранизации Никоса Казандзакиса «Последнее искушение Христа» в 1988 году. Но Скорсезе не стал останавливаться на этом, выдав еще один сложный философский эпос «Кундун» в 1997 году и теперь — реализовав свой проект, отложенный некогда в долгий ящик, — «Молчание». Роман Сюсаку Эндо — само по себе произведение монументальное, волнующее умы историков и творческих деятелей сразу с момента его выхода в 1966-м. По «Молчанию» была поставлена пьеса, была уже одна экранизация в 1971 году, в Нагасаки (где и происходит действие книги) поставлен памятник с высеченной цитатой из романа, а сам Сюсаку Эндо считал его одним из ключевых произведений в своем творчестве. «Молчание» переоценить сложно. И, наверное, хорошо, что его экранизацией занялся именно Скорсезе, и вдвойне хорошо, что он не торопился с его съемками. В итоге мы имеем достойное кинематографическое произведение с глубокой философской темой, изложенной внятно и лаконично — без перекосов и перегибов, без эмоциональных спекуляций и вольных интерпретаций автора этой истории. Безусловно, авторское видение Скорсезе присутствует, но ровно настолько, насколько это необходимо. «Молчание» — не пропагандирующее, а созерцательное кино, которое ставит вопросы перед зрителем, но не отвечает на них.
Сюжет «Молчания» повествует о двух португальских священниках-иезуитах — отце Родригесе (Эндрю Гарфилд) и отце Гарупе (Адам Драйвер). Они молоды, идейны, даже несколько фанатичны в вопросах веры и миссионерской деятельности. Как, впрочем, и любые другие священники в XVII веке. Когда до них доходит весть о том, что отец Феррейра, будучи в Японии (португальская миссия прикладывала много усилий для христианизации Страны восходящего солнца), предал свою веру, Родригес и Гарупе отправляются на его поиски, чтобы опровергнуть эти слухи и продолжить миссионерскую деятельность в этот непростой период, когда японские христиане подвергались жестким гонениям. В Макао они находят своего проводника — Китидзиро, который, как выясняется позже, также пострадал от «японской инквизиции». Прибыв на место Родригес и Гарупе понимают, что описанные в редких письмах к курии зверства и пытки «инквизиции» не преувеличены, а, скорей, наоборот. Теперь для них становится целью не сколько проповедовать, сколько выжить и не потерять при этом веру.
Повествование ведется от лица падре Родригеса — именно его глазами мы видим всю жестокость Японии, все гонения на обычных крестьян, ужасные пытки. Именно в его уста вкладываются все ключевые фразы. Именно он показывает и объясняет (прежде всего себе) свою силу веры. Здесь, наверное, стоит отметить, что «Молчание» состоит из очень емких диалогов (впрочем, это отличительная черта Скорсезе), которые раскрывают суть основного конфликта в ленте. Чего стоит сравнение «инквизитора» Иноуэ миссионерской деятельности и проповедования христианства в Японии с «любовью уродливой женщины», а стран, прибывших сюда (Испания, Португалия, Голландия, Англия), — со скандальными наложницами одного мужа, которые способны разрушить дом. Для «Молчания» присуща некая «притчевость» и в общем, и в узком смысле — и в диалогах главных героев, и в сценах. Естественно, здесь очень много аллюзий на Библию. Например, самая яркая и очевидная — история предательства за тридцать сребреников.
При внушительном хронометраже (161 минута) «Молчание» смотрится на одном дыхании. Во многом благодаря потрясающей работе оператора Родриго Прието. Каждый кадр — произведение искусства. Прието как-то удалось передать дух Японии в ее суровой величественной природе — туманы, ледяное море, свинцовое небо. Даже самые жесткие сцены оператор смог представить с некой медитативностью, то есть зритель понимает этот ужас, но он не пугает его, не вызывает отвращения, не подавляет морально. Но при этом он передает эмоциональность ключевых сцен, не прибегая к стандартной игре на контрастах, а лишь действуя на полутонах. Есть много нюансов операторской работы, которыми стоит восхититься, но у нас есть определенные рамки формата рецензии. Очень жаль, если «Оскар» за операторскую работу в этом году уйдет другому.
Также у фильма отличный каст. Изначально на главные роли были утверждены совершенно другие актеры, но Эндрю Гарфилд и Адам Драйвер здесь настолько органичны, что сложно представить на их месте других. Игра Гарфилда — можно сказать, открытие. Хотя нельзя сказать, что весь фильм держится на нем, но с поставленными задачами он справился вполне убедительно. И, конечно, Лиам Нисон. Хотя здесь он присутствует одну треть от экранного времени, но именно появление его героя становится главной кульминацией «Молчания». Я не знаю, кто кроме Нисона, смог бы так сыграть смирение и покаяние, отрешенность и при этом бурное сочувствие.
При всей явной религиозности «Молчания» этот фильм поднимает проблематику, которая идет дальше вопросов веры. Этот фильм не только о христианстве, но и о человеческой сущности, способности (или неспособности) сохранить себя и свои убеждения. Это если очень кратко и очень поверхностно. Но иначе выносить это все в данную рецензию смысла-то особого нет — слишком тонкие материи. Фильм очень личный во всех смыслах — и для режиссера, и для каждого зрителя. Если, конечно, зритель настроен на столь глубокие рассуждения — тогда он определенно получит ответы на свои вопросы. Даже при полном молчании. 10/10